СвященномученикНиколай Кельсиевич Заварин, Пискурский (1878‒1937), священник Владимирской церкви села Пиксур, родился 4 мая 1878 года в селе Кичменгский городок Никольского уезда Вологодской губернии в семье священника Афанасьевской церкви Кельсия Заварина. Был пятым ребенком. Родной брат Александра (1863 г. р.), священника Арсения (1867 г. р.). Поступил в Никольское духовное училище. В 1895 году был уволен из третьего класса училища из-за болезни, по собственному прошению. В 1897 году, выдержав экзамен на звание учителя церковноприходских школ, он поступил учителем в Верхомоломскую Спасскую церковноприходскую школу Никольского уезда (ныне Опаринский район Кировской области). В августе 1900 году был определен исполняющим должность псаломщика Никольской церкви села Вятско-Никольское того же уезда (ныне с. Александровское Даровского района Кировской области). Одновременно проходил должности учителя старшего отделения Вятско-Никольской школы, учителя пения Вятско-Никольской церковноприходской школы, законоучителя Политовского земского училища. Вступил в брак с любовью Федоровной. Здесь родились его дети: Валентина Бехтерева (1902‒1982), Нина (1909 г.р.), Надежда Галиостровская (1911‒2004), София (1914 г.р.), Владимир (1916‒1938). В 1913 году был посвящен в стихарь. В 1916 году рукоположен в сан диакона к той же Никольской церкви села Вятско-Никольское. В 1925 году переехал с семьей в село Пиксур Даровской волости Котельнического уезда. 25 апреля 1926 года был рукоположен в сан иерея архиепископом Вятским и Слободским Павлом (Борисовским).
В начале 1930-х годов был осужден Даровским нарсудом на один год лишения свободы за неуплату церковных платежей. Но 27 февраля 1932 года был оправдан президиумом Нижкрайсуда. Пока о. Николай находился в тюрьме, община верующих с. Пиксур обратилась к архиепископу Евгению с просьбой прислать другого священника, в связи с чем в с. Пиксур был послан отец Филимон Новиков, ранее служивший в селе Ацвеж. Скорее всего из-за этого отец Николай в Пиксур в 1932 году не вернулся. С апреля по ноябрь 1932 года временно служил в Трифоновской церкви села Березово Юрьянского района. Здесь он был арестован за антисоветскую деятельность и приговорен к пяти годам лишения свободы, но освобожден досрочно. В начале 1932 года Пиксуровский храм был закрыт за неуплату налога со строения и страховок. Однако прихожане на общем своем сходе 8 мая 1932 года принимают решение собрать необходимую сумму денег и выплатить недоимку. И храм снова был открыт. В 1933 году о. Николай снова был приглашён служить во Владимирскую церковь села Пиксур. Пиксурский сельсовет и Даровской РИК не оставили своих намерений снова ее закрыть, стремясь использовать для этого любой повод. Надежда Галистровская, дочь о. Николая, в 1933, 1934 и 1935 годах ездила в Москву по делам церкви в связи с продолжающейся борьбой за храм. В мае 1935 года церковь оштрафовали на 100 рублей из-за жалобы председателя сельсовета, что звонили долго во все колокола. Звонили в Великую субботу, звонил сын отца Николая 19-летний Владимир и этим звоном сильно разозлил пиксурских коммунистов. В сентябре 1935 года активисты-коммунисты Варженского сельсовета и Даровской РИК приняли решение о закрытии Владимирской церкви с. Пиксур уже на основе решения большинства избирателей, живущих на территории ее прихода. Ничтожное меньшинство, ‒ указано в Постановлении РИКа, ‒ которое возражало закрыть ее, может вполне свои потребности удовлетворять в молитвенных зданиях других общин верующих…Ничтожное меньшинство, по данным сельсовета, исчислялось 94 верующими. Но при этом указано, что более 400 человек не участвовало в собрании, а 115 воздержались от голосования. Помещение церкви сначала решили использовать под Народный дом и под школу. Но затем постановили засыпать зерном. По благословению о. Николая были составлены списки всех верующих Владимирской церкви за 1934‒1935 гг. На основе этих списков Надежда и член приходского совета Марина Медведева получили в сельсовете от председателя справку о том, что число верующих Пиксурской церкви составляет в 1935 году 1032 человек. С этой справкой Надежда и председатель церковного совета в сентябре 1935 года ездили в Москву во ВЦИК добиваться открытия храма. И ВЦИК постановил храм открыть. Но служить в храме было невозможно, т. к. он был засыпан овсом (Еще в сентябре 1934 года по решению Даровского РИКа все храмы района стали использовать как временные зернохранилища). И снова отец Николай посылает в Надежду в Москву. Поездка оказалось успешной: В декабре месяце даровском прокурору было вручено предписание ВЦИК очистить храм от овса в трехдневный срок. 19 декабря 1936 года председатель сельсовета незаконно опечатал церковь якобы за неуплату каких-то платежей. Но Надежда в присутствии многих верующих сорвала печать и обличила председателя сельсовета в незаконных действиях. И снова она обратилась во ВЦИК, который подтвердил правомерность ее действий. 16 февраля 1937 года о. Николай и его дочь Надежда были арестованы. Священника обвинили в том, что являясь организатором контрреволюционной группы среди людей, близко стоящих к церкви, он проводил антисоветскую агитацию, призывал женщин объединиться вокруг церкви и вести борьбу с советской властью, распространял слухи о падении советской власти и расправе над богоотступниками, агитировал о неправильной политике советской власти, ведущей к голоду, призывал колхозников не сдавать хлеб государству, разъяснял правильность борьбы троцкистов… Вот несколько фрагментов из допросов о. Николая. ‒ Следствием установлено: в целях освобождения церкви от хлеба вы среди женщин проводили агитацию с призывами сгруппироваться и организованным путем потребовать освобождения церкви, если не освободят, отобрать ее силой, выбрать хлеб и занять церковь. Признаете ли вы это? ‒ Я это отрицаю. ‒ Следствием установлено: в июле месяце 1936 г. по вопросу снятия колоколов с церквей среди населения вы распространяли: «Вот до чего дошла советская власть: сейчас снимают колокола, а скоро будут у вас отбирать медную посуду; говорят, что улучшается жизнь крестьянства, на самом же деле разоряют». Подтверждаете ли вы это? ‒ Я это отрицаю. Лжесвидетели из числа «своих», т.е. членов церковного совета и причта так же доносили следствию на о. Николая (кто-то из личных обид, кто-то страха ради): «Священник Заварин мне известен как человек, враждебно настроенный к советской власти, так же отрицательно относившийся к колхозам. Он неоднократно заявлял, что пребывание в колхозе является грехом (…) В сентябре 1935, когда стало известно, что нашу церковь в с. Пиксур решено закрыть на основании постановлений колхозных собраний, то Заварин, будучи в своей квартире в моем присутствии в злобной форме высказывался против советской власти, обвиняя советскую власть в гонениях на церковь». «О контрреволюционных разговорах Заварина я лично могу подтвердить следующее: в июне месяце 1936 в праздник Троицы я находился в квартире священника Заварина, где он высказывал в резко антисоветском духе, называя советскую власть антихристовой властью, высказывался клеветнически против колхозов в связи с недородом хлебов…» В 20-х числах марта 1937 года отец Николай и Надежда были освобождены из Котельничской тюрьмы в связи с тем, что «расследованием не собрано достаточно данных для предания их суду». В постановлении об освобождении отмечается, что «имеющиеся в деле материалы о действиях Заварина и Галистровской, подпадающих под признаки ст. 169 УК (составление фиктивных документов) выделить для проверки и при необходимости возбудить новое следственное дело по ст. 169 УК». НКВД взяли на прицел детей о. Николая: в марте месяце в город Великий Устюг были арестованы по обвинению в контрреволюционной деятельности отца Николая София Заварина (1914 г. р.) и сын Владимир (1916 г. р.). Обоих 10 июля 1937 года осудили: Софию на 4 года, а Владимира на 5 лет лишения свободы. 25 февраля 1938 года 22-летний Владимир был расстрелян за «контрреволюционную агитацию» в Приводинской ИТК Котласского района Архангельской области. Надежда была снова арестована 5 мая 1937 года. В этот раз НКВД обвиняло ее в шпионаже и в связях с германской разведкой. 27 ноября 1937 года она была осуждена на 10 лет лишения свободы. Отец же Николай, возвратившись из тюрьмы, пишет владыке Киприану (Комаровскому) 30 марта 1937 года: «Вновь возвратившись на место прежнего служения в село Пиксур и тем самым желая поддержать общину и храм, я покорнейше прошу Ваше Высокопреосвященство, милостивый архипастырь и Отец, дать мне Ваше разрешение и благословение на служение в означенном селе. Без Вашей резолюции местный РИК не ставит на учет». Однако 1 июня 1937 года он снова пишет владыке: «Продолжать служение на приходе в селе Пиксур мне не разрешают гражданские власти, а посему прошу… дать мне другое священническое место». На письме рукой владыки Киприана написано: «4 июня 1937 г. Священник Николай Заварин назначается в село Вяз». 6 августа 1937 года о. Николай был снова арестован и отправлен в тюрьму г. Котельнича. Следователь НКВД предъявил ему обвинение в антисоветских выступлениях и антисоветских действиях. ‒ Есть конкретные факты о ваших антисоветских высказываниях и выступлениях относительно колхозов, закрытия церкви, расстрела троцкистов и по другим вопросам. Стало быть ваш ответ о невиновности неоснователен и поверить этому нельзя, ‒ заявил следователь о. Николаю. ‒ Я знаю, что показания на меня об антисоветских выступлениях имеются, но эти показания являются ложными. ‒ Почему же эти показания ложные, они же даны лицами, с которыми вы вместе служили и которые разделяли с вами взгляды и отношение к советскому строю. ‒ Такие неправильные показания даны на меня свидетелями, очевидно, потому, что они недовольны были мною. В ходе короткого допроса от 12 августа о. Николаю вновь предъявили обвинение в антисоветской агитации, на что он сказал: «Виновным себя не признаю и подтверждаю свои предыдущие показания от 6 августа 1937 года. Поскольку я служил в церкви, я стремился поддерживать веру среди населения, отстаивать церковь, чтобы ее не закрывали, но с антисоветской агитацией никогда не выступал». 12 августа, после допроса, сотрудник Котельничской опергруппы УНКВД сделал заключение о том, что «факты активной контрреволюционной деятельности со стороны Заварина следствием вполне установлены» и направил дело на рассмотрение тройки УНКВД Кировской области. 19 августа 1937 года Особая тройка при УНКВД по Кировской обл. приговорила священника к расстрелу. С ним по делу проходила только его дочь Надежда. Более никто из верующих села Пиксур не пострадал.Расстрелян 19 августа 1937 года в г. Кирове. Где он был погребен, неизвестно. Возможно, в одной из братских могил Лобановского или Петелинского кладбищ, где захоронены тела многих расстрелянных в 1937‒ 1938 годах священников. Президиум Кировского областного суда 17 ноября 1956 года постановил, что по делу о. Николая Заварина допущены грубейшие нарушения, в частности, отмечается, что показания свидетелей были неконкретны, противоречивы, чем вызывают сомнение в достоверности. Президиум облсуда вынес решение: «Постановление Особой Тройки при УНКВД Кировской области отменить… за недоказанностью преступления». 28 декабря 2018 года на заседании Священного Синода было рассмотрено ходатайство митрополита Вятского и Слободского Марка (Тужикова) о включении его имени в Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской и постановлено передать этот вопрос на рассмотрение Архиерейского Собора. Однако изучив дополнительную информацию, поступившую от Синодальной комиссии по канонизации святых, Священный Синод посчитал возможным вернуться к рассмотрению данного вопроса. Священник Николай Заварин причислен к лику новомучеников и исповедников Церкви Русской определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 4 апреля 2019 года.
